стану лесом

Стану лесом дремучим, ко мне ты придёшь.
Ты войдёшь в мои ветви-обьятия.
Ты почувствуешь! Может полюбишь, поймёшь
Мою душу и сможешь принять её!

Ведь я жил для тебя. Увядал, распускался...
Влагу втягивал! Только бы жить!
Я густел, матерел, рос, темнел, разростался.
Лелея надежду тебя приютить!

Ты придёшь... Иначе не будет! Не может!
Птицы, ветви, капель – это сердце поёт
В предвкушении... Что-то всё-таки гложет...
Но что-же? «Как что-же?! А вдруг не поймёт?»

А вдруг не увидишь, что всё для тебя?
Шелест ветра в высокой траве и ручей...
«Я умру в страшных муках, ей верность хроня!
Захлебнусь в бездне чувств... Захлебнусь в чувствах к ней!»

Я заплачу. Мои потускнеют глаза
Тихо спросишь: «Это ведь слёзы?»
Я в ответ прошепчу: «Нет. Всего лишь роса...
Просто блики на листьях берёзы...»

От любви умирая я буду стонать.
Ты нахмуришься, чувствуя это.
Я сумею по взгляду вопрос угадать:
«Это клич журавлиный разносится где-то...»

Сотни лезвий острейших мне в сердце вонзят.
Я смогу лишь шипеть, как от боли шипят...
Спросишь: «Что там?» Поймаю испуганный взгляд:
«Это стебли травы на ветру шелестят...»

И от горя, безсилия волосы рвать
На себе буду, медными ставшие.
На вопрос твой мне снова придётся соврать:
«Это листья кружатся опавшие.»

Холодней стaнут воды лесного ручья,
Что обтачивал камни застывшие.
«Отчего так вода в том ручье холодна?»
Промолчу. Это кровь моя. Жилы остывшие.

И когда корка льда овладеет ручьём,
Кости чёрные – скрип на ветру,
Ты уйдёшь. Ведь когда-то мы были вдвоём...
Ты и я... Да... Когда-то... Теперь я умру...